Не отринь!
Владимир Лучит
НЕ ОТРИНЬ!
Руки Невидимой, Ведущей не отринь, Глубокий сумеречный ров житейский преодолевая: Со дна его Рука надежная, спасительно-благая, Ведёт до осиянных горним светом Истины и Красоты твердынь… Сомненья в сторону решительно откинь, По склону зыбкому, идущему всё круче вверх, ступая – И не оставит уж тебя ни при подъёме, ни у края Зловещей пропасти тогда Незримой Помощи Небесной благостынь!
И БУДЕТ ТАК!
«И увидел я новое Небо, и новую Землю…» Апокалипсис
И будет так: как только, в будущем, приблизившись уже, пробьёт-таки Урочный Час, Назначенный, над сушею и океанами безвидными земными, – Небесный свод вдруг озарится от Востока и до Запада над ними И станет Истина Единая в зените, аки всемогущий солнцеликий Спас Во всём божественном сиянии; тогда-то, наконец, Ладонь Её от наших глаз Сердца гнетущий, ослепляющий умы покров неведенья отымет – И прежний мир внезапно совершенно новый, просветлённый облик примет, Словно играющий на солнце всеми гранями в руках его огранщика алмаз!
БЕЗ ОКОВ
В кратчайший срок как изменился б человек и дивно мир преобразился, Предстала бы совсем другою на планете жизнь сама! – Тогда повсюду на Земле порока рухнули б дома И ересей – и вновь Единой Веры Храм во всех пределах утвердился; Всяк светом собственным своим уж, не иначе, изнутри бы озарился И, уязвлённая, от человека отступилась тьма, – Когда б, в нём сущий, от оков лишь боязливо-маловерного ума Божественный, вечно живой, восставший дух освободился!
В ЧАС ПОСЛЕДНИЙ
Смыкая всё плотнее друг за другом строй, идут гремучие века, Самой планете угрожая страшным гибельным расколом. – Слепя немой молящий взор, так пышут огненным глаголом Свинцом и серой налитые бурь военных грозовые облака... Иль то безжалостного Рока тень нависшая, пугающе близка, Мир обречённый обволакивает мрачным ореолом – И от восхода до заката простирается над потемневшим долом В расплаты наступивший час Судьи уж Гневного Рука?
СРОДНИ ИУДЕ
В наш смутный век ужель так в самом деле, выродившись, измельчали люди, Что злом отравлены, что им, как губка – влагою, их дни Насквозь пропитаны, погрязли что столь глубоко они, Куда ни глянь, в корыстолюбье, в неумеренном тщеславье иль во блуде? И посмотреть, лишь гордость глупая одна теснит им, распирая, груди, И где открыто и нисколько не стесняясь, где в тени Особо громких фраз, легко торгуют совестью своей они – сродни Недоброй памяти тому христопродавому Иуде!
